ВОСЕМЬ СТУПЕНЕЙ СОВЕРШЕНСТВА
Буддийская тематика привлекла
внимание И.С.Завалишина в конце семидесятых годов, когда о религии в открытую
говорить было ещё нельзя. Непререкаемой аксиомой считалось положение «материя
первична, сознание вторично». Буддийская философия, в которой внешний мир (материя)
– всего лишь иллюзия, официально считалась религиозным мракобесием. В этой
статье поэтому религиозная и эпистемологическая сторона буддизма вообще не
обсуждается, но в кругу друзей, конечно, эти темы затрагивались. Скажем и мы
несколько слов на эту тему.
У Будды, основателя мировой
религии, две биографии: реальная и мифическая. Реального человека звали
Сиддхартха или Гаутама, и он был принцем в одном маленьком государстве на
северо-востоке Индии. Он был впечатлительным юношей, воодушевлёным надеждами
найти способ избавить человечество от бедности, болезней, старости, а может
быть, и от смерти.
В конце концов он открыл нечто,
названное им Дхармой («путём»). Видимо совершённое Гаутамой открытие не давало
возможности достигнуть прямой результат сразу, но открывало перед людьми
перспективу постепенного движения к решению стоящих перед ними непростых
проблем. Это вдохновило Гаутаму, и не случайно на многих его скульптурных
изображениях он улыбается. Жизнь была тяжёлая, и улыбку Будды можно расценить
как пир во время чумы. На самом деле он открыл средство покончить с чумой.
(Аналогия из европейской истории - Мона Лиза на портрете Леонардо да Винчи,
которая, по мнению И.С.Завалишина, улыбается по той же причине).
В дальнейшем Гаутаме часто
приписывали черты йога-аскета, но идущий из глубокой древности канонический тип
статуэток Будды показывает его полным, едва ли не тучным человеком с
женственными чертами лица. Будда умер, согласно очень правдоподобной легенде,
от отравления мясом (!) в возрасте 80-и лет.
И.С.Завалишин считал, что Дхарма –
это не что иное как теория творчества, способная изменить мир и значительно
улучшить жизнь людей.
Необходимость создания теории творческой деятельности.
Кто-то заметил, что главное богатство страны – не запасы природных ресурсов, а её способность решать сложные проблемы. Если в стране есть учёные, успешно разрабатывающие новые способы поиска природных ресурсов, при этом владеющие наиболее совершенными методами научно-технического творчества, то количество ресурсов в стране начинает быстро увеличиваться.
Итак, успех дела в гораздо большей степени зависит от правильно поставленных теоретических работ, чем от количества пробуренных скважин или километража геологических маршрутов. Причём эти исследования должны носить творческий характер, чтобы действительно быть успешными. Это утверждение справедливо не только для геологических запасов, но и почти для всех областей человеческой деятельности, в том числе – в области гуманитарных наук. То есть отыскание правильной методики творчества и широкое её освоение имеет в наше время первостепенное значение.
Существует глубокое заблуждение, что способность к творчеству – просто «от Бога» и творцом науки или искусства надо родиться. Конечно, хорошо иметь врождённые способности, но одного этого совершенно не достаточно. Очевидно, имеются и внешние, и внутренние причины, способствующие процветанию творчества, или, наоборот, затрудняющие творческий процесс. К причинам внешним относится общественно-политическая обстановка, к внутренним – наличие (или отсутствие) разработанной методики творческой работы.
Могут быть, конечно, случаи, когда талант даже при самой неблагоприятной общественно-политической обстановке прорывается к людям и расцветает. Но это именно редкие случаи, связанные со счастливым стечением многих обстоятельств и счастливыми особенностями самого таланта. Огромное же большинство талантов остаётся нераскрытыми, и их носители даже часто и не подозревают, что таковой у них имеется.
Могут сказать также, что многие великие деятели культуры вовсе не изучали никакой теории творчества, но с успехом творили. Но разве это повод, чтобы отрицать важность поисков общей методики творчества?
Почему этого не сделала Европа
Могут спросить: почему современные проблемы мы связываем с необходимостью изучения древнеиндийской философии?
Дело в том, что великая индийская культура гораздо раньше, нежели европейская, поняла огромное значение правильной организации творческого процесса для процветания государства. В Индии, а не в Европе впервые узнали, какими качествами должен обладать человек, чтобы уметь творить, и в какой последовательности надо их усваивать.
Это может показаться невероятным. Возникает вопрос: неужели Европа на протяжении двадцати веков своего существования не занималась этими вопросами? Объяснение кроется в самой сути европейской идеологии. Европейские государства и христианская церковь пеклись больше всего о том, чтобы человек работал как вол, а всё, что мешало организации нудной, бесконечно тяжёлой подневольной работы, объявлялось грехом.
Радость, наслаждение – грех, петь и танцевать – грех, любовь в её земном понимании – грех. Почти все естественные свойства человеческой души подавлялись страхом совершить грех. В одной из стихотворных притч Гарсиа Лорки муравья убили такие же муравьи за то, что он осмелился посмотреть на звёзды.
Гарсиа Лорка,
выдающийся испанский поэт XX века. Расстрелян фашистами в 1936 году. Притча о
муравье, убитом своими собратьями потому, что он «видел звёзды», тогда как
должен был «трудиться, не глядя в небо», приведена в стихотворении «Как улитка
отправилась путешествовать и кого она встретила в пути».
Недалеко от этих муравьёв ушёл и муравей Крылова, который выгнал свою подругу стрекозу на верную смерть с фарисейскими словами: «Ты всё пела – это дело, так пойди же попляши».
Именно широкое и умелое использование «науки подчинять» дало возможность европейцам добиться значительных экономических успехов и превзойти другие страны по экономическому уровню. Когда народы Европы поняли всю мерзость и античеловечность эксплуатации самой сущности человека, появилась опасность революционного взрыва, и тогда была придумана другая политика («империализм»). Теперь Европа богатела за счёт разорения стран Востока.
Для семейств Евгении Гранде и Ростиньков никаких теорий творчества и не нужно было. А нужно – держать в кулаке своих работников, не давать им пикнуть, заставлять их как можно больше работать, - и это они прекрасно умели. На этом ведь основана вся душа Европы. Вот почему там практически не занимались философией творчества.
В век быстрого научно-технического прогресса, в эпоху распада колониальной системы старая европейская идеология потеряла все преимущества для ускоренного развития экономики. Потому-то, видно, на Западе именно теперь начали усиленно работать над вопросами гуманного труда и теории творчества, над поиском и воспитанием талантов.
Но Запад безнадёжно опоздал; пальма первенства в развитии философии и методики творческой деятельности принадлежит Индии, где ещё в V в. до н.э. жил выдающийся философ Гаутама, известный нам как основатель мировой религии, под именем Будда.
3. Восемь ступеней совершенства Гаутамы
В текстах, приписываемых Гаутаме, прямо о творчестве ничего не говорится. Но внимательно вдумываясь в его учение о восьми ступенях совершенства, можно придти к заключению, что именно этими качествами должен обладать человек, если он стремится достичь успехов в своей творческой деятельности. Первые семь степеней – подготовительные: к цели приводит достижение состояния нирваны (мы ещё остановимся на том, что это такое) и отчасти последняя восьмая ступень.
Индийскую философию подозревают в пассивности и созерцательности. Но вряд ли Гаутама, создав выдающуюся теорию творчества, не счёл бы необходимым поставить своё достижение на службу обществу. Ведь творчество неразрывно связано с созданием полезных вещей, с облегчением участи людей, развитием возможностей и способностей человека, с его непрерывным самосовершенствованием. Нетрудно предположить, что уже в древности люди понимали: страна будет становиться всё более совершенной и богатой, если в ней будет появляться всё больше и больше людей, умеющих творчески работать.
Кстати, и в древнем Китае, который трудно заподозрить в созерцательности, мыслители тоже были не чужды такого рода мыслей. Вот что, к примеру, писал Мо-Цзы (V в. д.н.э.): «Я считаю, что хорошему из древности нужно следовать, но нужно создавать и новое, современное хорошее. Я хочу, чтобы хорошего становилось всё больше». Как же создавать «современное хорошее», не занимаясь вопросами творчества и не изучив, как это делать?
А в «Трактате об изменениях» (VIII-VII в.д.н.э.) среди 64-х основных гексаграмм, выражающих определяющие состояния действительности, самая первая называется Цянь, что в переводе означает «творчество».
«Трактат об
изменениях» (другие названия «И цзин»,
«Чжоу и», «Книга перемен», «Канон перемен») – относится к числу величайших и одновременно
наиболее загадочных творений человека. Создан в Китае, приблизительно в
VIII-VII д.н.э. (комментирующая часть написана в VI-IV в.д.н.э.). Гадательная
книга, включающая 64 гексаграммы, состоящие из шести горизонтальных черточек:
целых и прерванных, символизирующих универсум мировых ситуаций. Первая
гексаграмма (что очень символично), состоящая из шести целых черточек, носит
название «Цянь» и обозначает творчество. Так ли уж «традиционны» так
называемые «традиционные цивилизации»?
Вот – восемь ступеней совершенства, приводимых Гаутамой:
1-я ступень – ВЕРА,
2-я ступень – РЕШИМОСТЬ,
3-я ступень – СЛОВА,
4-я ступень – ДЕЛА,
5-я ступень – ОБРАЗ ЖИЗНИ,
6-я ступень – УСТРЕМЛЕНИЯ,
7-я ступень – ПОМЫСЛЫ,
8-я ступень – СОЗЕРЦАНИЕ.
Существуют ещё одна стадия (или условие) творчества, а именно НИРВАННА, но о ней поговорим позже.
И.С.Завалишин
приводит так называемый «восьмеричный путь», причём некоторые его составляющие
трактует по-своему. Было бы правильно сказать, что он пытался углядеть в
дошедших до нашего времени текстах и в традициях некие намёки на реальное
открытие Гаутамы.
О величайшей
важности восьмеричного пути в буддизме говорит и то, что символом этой религии
(равнозначным кресту в христианстве) является колесо с восемью спицами.
Ступень первая: вера.
Часто веру почему-то отождествляют с религией (мусульманская вера, христианская вера и пр.) Но это – ошибка, приводящая к терминологической путанице. Говорят же, например, что руководитель должен верить своему коллективу, или что коллектив должен верить своему руководителю. Причём здесь религия? Или ещё: человек верит в какое-то своё великое дело. Говорят даже – бесконечно верит; а дело это – вовсе не религия.
Есть люди, которые из школы вынесли убеждение, что всё в мире, как в геометрии должно доказываться. Так ли это? Ведь даже в школе и в институте, где преподают науки давным-давно известные, далеко не всё доказывается, очень много непосредственно входит в головы учеников в результате артистичности лектора, умения учителя довести нужный образ до сознания учеников. А в обычной жизни постоянно встречаются нечёткие, не изученные понятия, не до конца ясные утверждения. Всё доказать просто невозможно. А если кто-то задастся целью, например, доказать своим детям или сотрудникам абсолютно всё, то жизнь этого человека превратится в сплошную говорильню!
Величайший мыслитель человечества Л.Н.Толстой первейшее своё желание формулировал так: хочу, чтобы все меня любили. Разве это плохо для писателя, чтобы его все любили? А ведь любимому человеку веришь, не требуя доказательств. Опять вера. При чём тут религия?
Если человек принимает какую-то систему, значит он верит в неё, а ведь без систем современная жизнь невозможна. Основная ошибка Раскольникова состояла в том, что он пытался придумать себе свою собственную систему, сам стал её реализовывать и потерпел фиаско. Спасение же Раскольников нашёл в том, что нашёл другую систему, поверил прекрасному человеку, Соне Мармеладовой, и смело пошёл за ней.
Итак, Гаутама говорит нам: прежде всего найдите то, чему вы сможете беззаветно верить. Сплошное неверие приводит к очень тяжёлым последствиям и для личности, и для общества (нигилизм, анархия). Хотелось бы добавить: цель, вера должна быть большой, соизмеримой с человеческой жизнью или требовать ещё больше времени. Только большая цель может вдохновить человека, наша беда вся в том, что мы погрязли в пучине множества мелких целей, не собранных воедино (в систему).
Великий
русский психолог Владимир Бехтерев положительно отзывался о «лечении идеалами»
в психотерапии. Можно думать, что ощущение причастности к системе излечивает
человека и от многих соматических болезней.
Многие
выдающиеся люди умели ставить правильные цели. Например, св. Бернар Клервоский
выдвинул идею готического храма, Циолковский призвал соотечественников
построить космическую ракету, Антон Макаренко ставил перед детьми
завораживающие их цели, называя это «принципом перспективы» и т.д. Найти цель,
вокруг которой могли бы объединиться людские усилия не так-то просто. Мы живём
в обстановке вакуума высоких целей..
Первая ступень творчества – приверженность к какой-то системе, вера в своих товарищей, в мечту, во что-то лучшее, что создано человечеством.
Ступень вторая: решимость
Если человек во что-либо верит, утверждает Гаутама, - это хорошо, но не достаточно. Одна только вера ни к чему не приводит. Здесь интересно провести параллель с древнекитайской философией. Там задаётся вопрос: какие высказывания полезны, а какие бесполезны, и сразу приводится ответ: полезны те, что приводят к действию, бесполезны – которые к действию не приводят.
Чтобы вера человека перешла на более высокую ступень, нужна решимость. Без этого вера останется на всю жизнь с человеком, о ней вообще, может быть, даже никто и не узнает. Её даже и верой-то назвать будет нельзя, потому что истинная вера – не эмоции, а служение своему идеалу или избранной тобой системе.
Если раскрыть любую современную газету, нетрудно заметить, что она пестрит выражениями вроде: «решимость отстаивать дело мира», «решимость дать отпор агрессору», «решимость защищать права человека» и т.п. Но решимость нам нужна не газетная, а настоящая.
Не забывайте,
что речь идёт о газетах приблизительно периода 1970-75 годов.
Часто приходится слышать, что индийская философия пассивна, бездеятельна. Это глубокое заблуждение. Уже второе положение теории Гаутамы, вторая ступень совершенствования, убедительно доказывает обратное: древнеиндийская философия ориентирует человека на действие, на активность, причём на активность умелую. Ведь за решимостью может идти только действие, конкретные поступки, дела.
Однако, Гаутама считает, что между решимостью и делами должна быть ещё одна способность человека, которую он именует «Слова». Это и есть третья ступень. Это неожиданно, но очень верно.
Ступень третья: слова
Многие представления о современной жизни люди черпают из художественной литературы, журнальных и газетных статей. Процесс осознания общественных явлений медленный. Например, чтобы правильно понять события войны 1812 года, потребовалось около 60-ти лет (в конце этого периода был написан роман «Война и мир»).
Но современная жизнь не оставляет нам столько времени. Усилиями журналистов события сразу же попадают на бумагу, в статьи, очерки, затем они переходят в повести и романы, причём часто в совершенно искажённом виде. Ведь их описывают не участники событий, а «профессионалы пера», люди, стоящие «около».
Есть прекрасные слова Руставели: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». И вот это-то самомнение и придаёт журналистам подкупающе уверенный тон, тогда как многие люди, читатели их писаний, получают совершенно неправильное представление о жизни.
К примеру, считается бесспорным, что на заводах, выпускающих стандартную продукцию, или на стройках, работающих по типовым проектам, есть лишь повторяемая, механическая, скучная и не творческая работа. Это – глубочайшее заблуждение. Совершенных процессов не бывает, а там, где есть хоть какое-то несовершенство, никогда не бездействует человеческая мысль. И в коллективе, даже занимающемся массовым производством, всегда бродит творческая мысль. И отнюдь не только у руководителей! «Как бы улучшить» - это одна из основных врождённых установок человека, что доказывает, что сущность человека – прекрасна. Стремление улучшить можно подавить или развить, но возникает оно обязательно. Отдельные мысли складываются в мнение и убеждение уже не одного человека, а целых коллективов. Возникает мнение коллектива, и руководитель вынужден, обязан с ним считаться.
Кто-то приходит к верным мыслям раньше, кто-то позже, начинаются противоречия, споры, борьба за своё мнение… Верная мысль гораздо быстрей найдёт себе дорогу и воплотится в реальные дела, если её сторонники не только будут чувствовать необходимость её воплощения, но и сумеют найти верные слова в её защиту.
Ещё лучше, если способность находить такие слова будет у всего коллектива, потому что тогда обмен мнениями будет более успешным, а продвижение вперёд более быстрым. Наиболее ценным работником будет, следовательно, тот член коллектива, который не просто с верой идёт за той или иной идеей, но и умеет высказаться в её пользу, найти верные, убеждающие людей слова.
Ступени четвёртая и пятая: дела и образ жизни
В современной жизни взаимосвязь между словом и делом – очевидна. Нужно не только агитировать, но и делать. Если ты только говоришь, зажигаешь других людей своими словами, но сам ничего не делаешь, это ещё очень далеко от совершенства. Требуется доказать свою веру, решимость и свои слова реальными поступками.
Гаутама, по-видимому, считал, что все ступени совершенства связаны с предыдущими тесно и неразрывно. Иначе смысл его учения теряется или искажается. Нельзя перескакивать с одной стадии на другую, не проходя промежуточных. Например, если кто-нибудь освоит только третью ступень совершенства, не пройдя двух предыдущих, то он будет просто болтуном. А если кто-то освоит только четвёртую ступень, забыв предыдущие три, то он будет беспринципным делягой. Оказывается, всё не так-то просто у Гаутамы!
Овладение первыми четырьмя степенями совершенства неизбежно приведёт к появлению у человека своего особенного стиля или образа жизни, и он будет отличаться от окружающих. Если человек твёрдо признает какую-нибудь хорошую, полезную обществу систему, будет беззаветно верить в неё, если он имеет решимость следовать за ней до конца, умеет агитировать за неё и активно работает, чтобы воплотить свою мечту, - это уже определённый образ жизни.
Но Гаутама говорит о стадии под названием «образ жизни». Казалось бы, можно обойтись без неё, настолько она вытекает из предыдущих четырёх. Но не каждый день человеку приходится агитировать и работать в пользу системы, в которую он верит. И всё же, даже отвлекаясь от деятельности, утверждает Гаутама, человек должен не забывать о главном, хранить в сознании и в подсознании, ощущение своего служения высшему началу, избранной им системе. И тогда в момент раздумий и выбора, или в ситуациях, когда времени на принятие решения нет, сам образ жизни, сделавшийся привычкой, будет наводить на правильный выход, оберегать от возможных ошибок.
Ступени шестая и седьмая: устремления и помыслы
Этот пункт в
продиктованном И.С.Завалишиным тексте (положенном в основу данной публикации)
дан в сокращённом виде. Я попытался «реконструировать» эти мысли в духе наших
бесед в последний год его жизни. Вероятно, Иосиф Сергеевич надеялся на более
или менее широкое распространение своей работы и, как обычно, кое-что оставлял
в качестве подтекста. Говорить в те годы явно о пересмотре основ системы (что
мыслилось как призыв к пересмотру господствующей идеологии, марксизма-
ленинизма, то есть к ревизионизму) означало поставить крест на планах любой
публикации работы.
Однако, служение свободно избранной системе и правильный образ жизни – это ещё не всё, говорит Гаутама. Если ограничиться этим, легко скатиться в болото догмы, оставаясь слепым ко всему новому, неизведанному, выходящему за границы принятого в системе.
Вы должны, утверждает индийский философ, контактировать с жизнью в целом, найти своё место в мире, который не сводится ни к какой конкретной системе.
Воспроизведу
наш диалог с Завалишиным, состоявшийся летом 1981 г. в санатории «Суханово».
ЕАБ:
Необходимо взаимодействовать с представителями других систем?
ИСЗ: Да, и
выработать вместе с ними общее устремление к идеалу, который до конца не
известен никому. Начиная с этого момента, по Гаутаме, человек не ограничивается
избранной системой и становится «слугой суперсистемы», что, однако, не
означает, что он обязательно откажется от прежней системы и выберет что-то
другое. Это не означает, что он уже ни во что не верит, или потерял решимость,
или разучился агитировать: нет, всё это сохранилось, но теперь подчиняется
более высоким, не ограниченным никакими рамками устремлениям.
Стадия
«устремление» означает, что следует не замыкаться на «целях» системы (ведь
системы созданы людьми, а следовательно – они не совершенны), но служить прежде
всего обществу в целом. Вспомним слова великого русского писателя Короленко:
«Лишь тот может называться сыном отечества, кто активно вмешивается в дела
общества».
ЕАБ: Это
значит - служить Родине? Ее идеалам?
ИСЗ: Идеалы России – «всесветность» (об этом мы
ещё не раз будем говорить) – совпадают с общечеловеческим, общепланетным идеалам,
они универсальны; русские (российские) ценности – общечеловечны, «идея России»
– хранение и развитие общечеловеческого, «соборность», то есть попытка собрать
и соединить достижения всех культур, в том числе – синтез «востока» и «запада».
ЕАБ: А у нас,
когда говорят о «русской идее», все сводится к сионо-масонскому заговору… Ну а
если ни одна система в обществе меня не удовлетворяет?
ИСЗ: Если эти интересы того требуют, то на
этой стадии человек может перейти в другую систему, или – в редких случаях -
создать свою. В некоторых случаях человек становится сам творцом новой системы
ЕАБ: Этап
«сомнений творца» есть во многих системах, в том числе и религиозных. В этой
связи можно вспомнить искушение Христа в пустыне: его отказ от бытующих систем,
а также «отказ» йогов от использования магических сил (который можно трактовать
как отказ от признания истинным мистического компонента в системе йоги).
ИСЗ:
Постоянный пересмотр основ принятой системы – это не фаза, имеющая начало и
конец, а постоянное состояние творческой личности (критичность). И это отличает
свободное творчество, свободное служение от рабско-тоталитарного и
догматического.
Только наличие
фазы устремления к общечеловеческому способно «оправдать» появление новых
систем.
Очевидна разница между понятиями «устремление» и «помыслы». Последнее – более высокая ступень устремления. Ведь вовсе не обязательно, что каждое устремление приводит к верной цели. Как говорил Лев Толстой: «Биться, рваться, драться, терпеть неудачи, ошибаться, начинать всё сначала, жить в тревоге - это свойственно человеку». Каждый хочет, и общество в этом заинтересовано, чтобы ошибок и неудач было меньше, чтобы цель достигалась быстрее. Поэтому устремления должны дополняться размышлениями-помыслами, то есть нужно мобилизовать всю свою способность мыслить. На этой стадии человек занимается усовершенствованием и развитием системы, одновременно служа ей.
Если человек умеет верить в своё дело, имеет решимость, умеет произносить в пользу своего дела нужные слова, если он освоил правильный образ жизни и сумел не замкнуться в догматизме, поставив систему, которой он служит, на службу обществу в целом, и умеет логически мыслить и совершенствовать свои взгляды – это уже прекрасно характеризует его. Он овладел семью ступенями совершенства и приблизился к состоянию, в котором начинается творчество.
Именно только «приблизился», потому что индийская философия не ограничивается перечисленным, считая, что человек может достичь ещё более высокого уровня совершенства, по сравнению с которым эти семь степеней – только подготовка. И тут мы возвращаемся к тому, с чего начинали эту статью: высшим Гаутама считает создание нового, то есть творчество. Без создания «современного хорошего» общество застрянет на достигнутом уровне, прекратит своё развитие. Все несчастья, недоработки, недоразумения так и останутся несчастьями, недоработками, недоразумениями. Спасение – только в творчестве, потому-то можно сказать, что философия Гаутамы есть своего рода «религия творчества», как бы её ни толковали в дальнейшем его последователи.
Перейдём же к ответу на вопрос: какими ещё качествами должен обладать человек, если он сам хочет уметь творить и участвовать в творческих процессах, происходящих в обществе.
Ступень восьмая: созерцание
Почему-то все считают, что созерцание – синоним пассивности. Почему-то получилось так, что эти слова склеились. Даже когда слово «пассивное» не произносится, кажется оно всё равно содержится в слове «созерцание». Но это вовсе не так.
Созерцание является подготовительным этапом творчества. Прочитаем с этой точки зрения следующие строки из биографии Леонардо да Винчи А.Алтаева: «Он не мог равнодушно проходить…, не останавливаясь поминутно перед изваяниями, барельефами, фресками знаменитых мастеров, и долго созерцал их с благоговением». Или – вот описание молодого Боттичелли: «Одним своим видом Боттичелли останавливал на себе внимание: молчаливый, вечно погружённый в созерцание каких-то не видимых другим красот и образов…»
Созерцание – элемент творчества, его начальный этап. Эти же мысли вытекают из прекрасного романса Римского-Корсакова на слова Майкова:
Мелодии стиха божественные тайны
Не думай разгадать по книгам мудрецов.
Бродя один, прислушайся случайно
Душой к шептанью тростников,
К дубравы говору, - их звук необычайный
Прочувствуй и пойми…
Невольно с уст твоих размерные октавы
Польются мощные, как музыка дубравы.
Созерцание произведений старых мастеров, созерцание природы, наконец. самой жизни необычайно важны для человека, иначе всё пройдёт мимо, напрасно; получится ситуация, описанная Алишером Навои: «Кто вышел из мира и не достиг совершенства, подобен человеку, вышедшему из бани грязным». Мир ведь для того и существует, чтобы, посетив его, мы научились совершенству.
А это высказывание Навои, в свою очередь, связано с прекрасной притчей Саади, в которой рассказывается про купцов, отправившихся из Индии в Афганистан. Эти купцы взяли себе в качестве телохранителя юношу могучего телосложения. И вот когда на караван напали бандиты случилось так, что юноша не видел мира, руки у него задрожали и оружие из них выпало; купцы решили не искушать судьбу, отдали все товары бандитам и нищими вернулись в Индию. Итак, созерцание требуется даже для того, чтобы проявить смелость.
Искусство отстранённого созерцания – это и есть эстетическое восприятие (природы, событий, мира). Оно ценно точностью, компактностью и быстротой. Человек, умеющий эстетически воспринимать мир, гораздо больше увидит, гораздо больше осознает, будет быстрей и точней ориентироваться в динамике событий. Это нужно совсем не только художникам и искусствоведам, но и людям всех профессий, во всех областях жизни.
Интересен с этой точки зрения эпизод с капитаном Тушиным из «Войны и мира». Почему-то считают, что этот эпизод свидетельствует только о том. что простой человек может оказаться способнее и лучше людей высокопоставленных. Мы это не собираемся опровергать. Но только почему же в сверхсложной обстановке боя именно капитан Тушин не растерялся и столь отчётливо представлял себе. что и как нужно делать? Откроем «Войну и мир».
«… У него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими кругами выпускал дым невидимый курильщик… Муравьями представлялись ему французы около своих орудий…
Звук то замиравший, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим-то дыханием… Сам он представлялся себе огромного роста мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра».
Мы видим, что капитан Тушин обобщёнными, отстранёнными, фантастическими, почти художественными образами воспринимал события, и только потому успевал ориентироваться и быстро принимать неизменно верные решения. Его безошибочность со стороны могла казаться невероятной, но она объяснялась особой методикой работы, которую Тушин нашёл самостоятельно, в силу своего природного таланта. Возможно, в прошлом он, наблюдая события, людей, войну, природу, выработал в себе умение обобщённо, художественно воспринимать обстановку, мыслить образами. И вот в экстремальной ситуации эта способность заработала. Наверно, Тушин незаметно для себя и для окружающих прошёл все предыдущие стадии совершенствования и тем самым приблизил себя к порогу истинного творчества.
Многочисленные же его начальники, не владеющие этой методикой, не в состоянии были правильно воспринимать окружающее и чувствовали свою полную неспособность владеть ситуацией. Всё, что происходило вокруг, казалось им ужасной путаницей, хаосом, они не успевали ничего понять. Вот они и бездействовали.
А вот ещё один замечательный пример созерцания: «Джоконда» Леонардо да Винчи. Большинство современных критиков сходится на том, что главная идея «Джоконды» и есть активное созерцание, которое ещё можно было бы назвать медитация. Не удивительно, что Леонардо, на сотни лет обогнав свою эпоху, вошёл с нею в острый конфликт. Европа XVI века отнюдь не была подготовлена к восприятию столь новаторской идеи (давно, впрочем, знакомой Востоку). Потому-то и закончил свою жизнь вдали от родины как изгнанник.
В русской
живописи идею созерцания выражает знаменитый «Портрет Струйской» из
Третьяковки. Она смотрит на мир, как смотрят усталые матери на своих
расшалившихся детей, отстранённо, всепрощающе, со снисходительной улыбкой. (См.
также стихотворение Заболоцкого «Портрет»: «Когда потёмки наступают и
приближается гроза, со дна души моей мерцают её прекрасные глаза») В XVIII веке
Россия ускоренно проходила курс мировой истории живописи.
Итак. Созерцание (медитация) – один из важнейших элементов (этапов) творчества и в обязательном сочетании с предыдущими семью степенями совершенствования приводит к новому качеству – умению «мыслить» обобщёнными художественными образами.
«Мыслить» и «художественными» – не ошибаемся ли мы, соединяя чувство и мысль? Ни в коей мере. В процессе творчества интуиция и логика выступает в единстве. Это – главное как для мгновенного получения точного и верного решения, так и для поддержания высокого творческого тонуса (положительного стресса – эвстресса), без которого серьёзные успехи невозможны.
Силу метода соединения интуиции и логики замечательно сформулировал великий русский писатель А.П.Чехов в письме Д.В. Григоровичу: «Я подумал, что чутьё художника стоит всегда мозгов учёного, что и то, и другое имеют одни цели, одну природу и что, может быть, со временем, при совершенстве методов им суждено слиться вместе в гигантскую чудовищную силу, которую трудно теперь и представить себе…»
Фраза эта
содержится в черновике чеховского письма от 12 февраля 1887 г. Интересно также
продолжение: «Я охотно верю Боклю, который в рассуждениях Гамлета видел
знакомство Шекспира с законом обмена веществ, тогда неизвестным, т.е.
способность художников опережать людей науки».
Наверно, и сам Чехов, и его великий современник Д.И.Менделеев (и, вероятно, не только они) широко пользовались сформулированным Чеховым принципом. Известно прекрасное высказывание Менделеева: «Когда узнаёшь, как правильно, свободно и радостно живётся в научной области, хочется, чтобы в неё вошли многие».
На востоке же принцип единства интуиции и логики в творческом процессе был известен гораздо раньше. Ещё Фирдоуси говорил: «Сердце, берущее силу в разуме, подобно кладу, наполненному алмазами».
Нирвана
Понятие «нирваны» – таинственное и запутанное. Традиционно нирвана связывается с абсолютным покоем, родственным небытию. Однако, даже в наиболее оккультных трактовках нирвана никогда не тождественна смерти. Это понятие нигде не разъясняется. Дойдя до нирваны авторы трактовок обычно говорят, что смысл её настолько таинственен, что объяснить его словами просто невозможно. Но мы всё-таки попробуем выдвинуть гипотезу о том, что такое нирвана с точки зрения теории творчества.
Представим, что человек начал работать, пытаясь увязать интуицию с логикой. Но результатов нет – проблема слишком сложна. Ну и что же? Работа спокойно откладывается и человек берётся за другую, спокойную и монотонную, тихую, не требующую интеллектуальных усилий. Нужна именно монотонность, потому что в такой работе сбрасывается лишнее напряжение психики, мозговые потенциалы как капли стекают и исчезают в простом круговороте повторений. Сознание успокаивается, а внутри начинается большая незаметная внешнему взгляду работа. Идёт скрытый, но активный процесс поиска лучшего решения заданного психике вопроса, соединяющий гармонию и разум.
Иногда на решение наталкивает какой-то незаметный внешний факт. Иногда оно внезапно проявляется во сне, когда достигается минимум внешнего напряжения. Йоги учат полному расслаблению, хотя многие из них и забыли цель, ради которой старательно исполняют «позу трупа» (если психика не «запрограммирована» на решение сложной творческой задачи, то расслабление, каким бы оно ни было сильным, не даст результатов – если вопрос не задан, на него нет и ответа).
Итак, идёт творчество. Мысль тихо теплится в вакууме. Но вакуум – активен! Видимо, откуда-то из глубины микромира является блестящее решение.
В этот момент
срабатывает исследованный Б.М.Кедровым принцип «трамплина»: своего рода толчок,
когда исследователь сталкивается с какой-то имитацией решения (например,
Менделеев в каком-то из пасьянсов углядел контуры таблицы химических элементов,
Ф..Крик в спираьной лестнице – структуру ДНК и т.д.) Однако без активизации неосознанной
работы психики никакой «трамплин» не поможет.
Это-то состояние «творческого вакуума» и называется нирваной.
Всё это хорошо знают инженеры, в особенности, старой школы. Если проблема не решается – отложи её, садись за вычерчивание, за простую и механическую работу. Решение придёт само собой откуда-то из глубины сознания. Хорошо прерваться и выйти гулять на природу. Мысль во время таких прогулок как бы дозревает…Шелест листьев, шум воды… Нирвана…
«Влачил задумчивую лень», - пишет Пушкин, а за этой так называемой «ленью» следуют озарения Болдинской осени, блистательные стихи, великие произведения русской литературы. Так случайна ли эта «лень»? Или мы должны обратить на неё пристальное внимание, поскольку это и есть нирвана? С очень большой вероятностью это именно так и есть. «Лень» великих людей обманчива. Когда Пушкин «замышляет» побег в обитель «мирных нег», то это значит – накопилось много нерешённого, и нужна как хлеб нирвана.
Нечто подобное происходило и в творчестве Микеланджело Известно, что великий мастер Возрождения подчас вынашивал внутри себя не один замысел. Больше того, многие работы он откладывал на многие годы, а после, найдя недостающую деталь художественного решения, возвращался к ним и быстро завершал работу с блеском, не меркнущим в веках. Тот же самый метод вы обнаружите, если внимательно изучите биографию другого великого скульптора – Огюста Родена. С большой степенью вероятности можно предположить, что истинно великое творчество всегда связано с достижением состояния нирваны, по сути являющейся девятой стадией в творческом процессе.
И все же - это
была бы уже ДЕВЯТАЯ стадия… А должна быть еще и десятая - само открытие… Вот
как объяснял это сам Завалишин.
- Возможно,
представление о важности нирваны появились у Гаутамы уже после того, как была
сформулирована идея восьмеричного пути. Нирвана накладывает особый оттенок на
жизнь творца: несмотря на огромную работу, которая совершается в его душе, он
выглядит как бы бездеятельным, спокойным и естественным. Не в этом ли – исток
теории «недеяния» в китайской философии?
Это верно, что
Гаутама ничего не говорит о самом моменте открытия (то есть о 10-й стадии).
Видимо, потому что твёрдо верит: Дхарма творчества – истинный ключ к решению
ВСЕХ проблем (научных, технических и художественных), и указанный им
восьмистадийный путь+нирвана неизбежно приводит к открытию. И это уже не
требует никаких специальных усилий. Уверенность в достижении результатов работы
– чувство глубоко религиозное, но радость открытия и удачи созидания,
порождающая у творца чувство гордости, отнюдь не является чем-то высоким. «Другие
по чужому следу пройдут твой путь за пядью пядь, но пораженья от победы ты сам
не должен отличать» (Б.Пастернак).
Однажды я
попросил И.С.Завалишина показать мне золотую медаль, которую ему вручили на
строительной выставке, но он ответил: «А, она завалилась куда-то под шкаф».
«Что ты, что ты, - заахала его жена, Алла, - я храню её как зеницу ока!» И мы
долго смеялись над этим случаем.
Во времена после Гаутамы…
Попытаемся понять: кому в древности на Востоке нужна была философия творчества? Видимо, для широко образованных крупных деятелей политики и культуры. К сожалению, мы плохо знаем биографии великих исторических деятелей древнего Востока. Но даже в хорошо известных нам биографиях, например, китайского поэта Цюй Юаня (ок. 340 – ок. 278 г. д.н.э.), великого таджикского политического деятеля и поэта Алишера Навои, великих учёных Улугбека и Бируни можно увидеть следы использования ими этих методик.
Улугбек Мухаммед (1394 - 1449)– учёный и
общественно-политич. деятель стран востока,
внук Тимура, правитель Самарканда, построил обсерваторию, дошедшую до
наших дней. Там находится уникальный сорокаметровый мраморный секстант. В своей
книге «Новые астрономические таблицы» Улугбек привёл с большой точностью
координаты 1018 звёзд. Бируни (973 – ок. 1050) – среднеазиатский
учёный-энциклопедист, задолго до Коперника и Галилея утверждавший, что Земля
вращается вокруг Солнца.
Философия творчества Гаутамы могла быть им близка и понятна, даже необходима. И в той или иной форме была им, вероятно, известна.
Однако, как любое другое непростое учение, теория творчества Гаутамы сначала не нашла широкого распространения, потому что новые идеи трудно и долго входят в обиход человечества. Последователи Гаутамы начали усложнять его систему, переделывать, загромождать понятиями, взятыми из других доктрин, такими как «ад», «рай», «грех» и «добродетель» и т.п. Постепенно они превратили простую и ясную теорию творчества в сложную и запутанную религию, а самого Гаутаму, который был убеждённым атеистом, превратили в Бога.
Современный учёный, историк С.А.Токарев пишет: «Гаутама пришёл к убеждению, что обе крайности – и жизнь, полная удовольствий и эротики, и жизнь добровольных страданий – равно далеки от правильного пути. Первая – это жизнь низменная, неблагородная, противная духу, недостойная, ничтожная.» Вторая – также «жизнь мрачная, недостойная, ничтожная. Правильный путь лежит посредине».
Данная работа (её исходный черновой текст)
была написана И.С.Завалишиным в результате чтения книги С.А.Токарева «Религия в
истории народов».
Где же тут религиозное самоотречение, которое приписывается буддизму? По Токареву, Гаутама создал не религию, а философско-этическую систему.
И здесь
меняются местами цели и средства: целью становится не достижение материальных
результатов изобретений, но сама жизнь творца, само творчество как таковое.
Движение – всё, конечная цель – ничто. Именно поэтому Дхарма становится этикой.
Материальные результаты творчества оказываются при этом лишь «бесплатным приложением»
Дхармы, а её истинный смысл – понимание сущностного бытия, реализация человеком
своей подлинной природы, своего божественного (творческого) начала. Ты –
Творец, говорит Гаутама человеку, «Та Твам Аси» или «Ты - Сущий». Так прояви же
свою божественную (или истинно-человеческую?) Сущность - твори!
Значимость и притягательная сила теории Гаутамы были настолько велики, что люди, старавшиеся создать новую религию, попросту связали свои теории с именем Гаутамы и исказили его учение, внесли в него мистику, пассивность и самоотречение, не свойственное первоначальным его замыслам.
Постскриптум.
Почему учение Гаутамы о творчестве особенно важно
для современного инженера.
Какое отношение имеет всё сказанное к проблемам, возникающим перед инженером в наше время? Именно сегодня появилась возможность затрачивать гораздо больше времени для достижения целей техники, науки и искусства. Никогда раньше инженер не имел такой уникальной возможности. Рассмотрим пример.
Сейчас в технике колоссально возросла роль всевозможных инструкций и руководств. Доля прямого проектирования непрерывно уменьшается. Инженер, как правило, вкладывает силы в усовершенствование и изменение уже имеющихся образцов. И создание руководств, являющихся основным звеном современного проектирования, идёт в совершенно ином стиле и темпе, чем раньше. Теперь на них можно тратить столько времени, сколько нужно.
Каждое руководство может жить долго, а создание таких руководств является непрерывным процессом. Обычно на создание руководства уходит приблизительно 5 лет, а работа по созданию нового руководства начинается сразу же, как только выпущено в свет старое.
В новых руководствах далеко не всё меняется. Ясные и не вполне ясные (не достаточно разработанные) положения руководств повторяются. Но над последними ведётся тщательная работа на протяжении нескольких выпусков (двух-трёх и более). Это уже 10-15 лет. Постепенно неясных мест становится всё меньше, качество инструкции непрерывно возрастает.
Иногда накапливаются противоречия, и тогда происходит «диалектический взрыв», меняется большой раздел инструкции, но общая непрерывность эволюции инструкции не теряется.
Работу ведут в высшей степени квалифицированные люди. И при этом открываются возможности применения правильной методики технического творчества как для создателей руководств, так и для тех, кому они предназначены.
Этот процесс можно проследить во всех областях техники – в конструкциях и в технологиях. Основная масса всех технических работ – это непрерывный процесс усовершенствования уже известных машин, технологий и инструкций к ним. Наиболее яркий пример – процесс непрерывного усовершенствования конструкции современного автомобиля.
К любой современной конструкции или технологии ведут сотни последовательно возводимых мелких ступеней, но суммарная величина достижений огромна. В этом душа современной техники, всей современной культуры.
Важно также и то, что в сфере производства, науки и техники работает подавляющее большинство современной интеллигенции. И для этих людей факт взаимосвязи противоположностей (в частности, разума и красоты) становится не просто понятным, но очевидным. Никого не удивляет бывшее когда-то загадочным высказывание Эйнштейна: «Больше всего я получил от Достоевского».
И можно не сомневаться, что практическое использование изложенных выше аспектов индийской философии, будет способствовать решению многих сложных, пока не разрешённых инженерных задач, и сделает нашу жизнь удобней, комфортней и красивее. Даже если и не говорить о значении творчества в других сферах.
В наше время, когда роль творческих процессов возросла колоссально, и есть материальная база, чтобы творческую деятельность обеспечить, назрела острая необходимость создания современной, максимально эффективной «технологии» творческой деятельности, опирающейся на все достижения предыдущих эпох. К нам обращены пророческие слова русского художника Николая Рериха: «Из древних прекрасных камней сложите ступени в грядущее». Великие учения древности должны быть изучены и реставрированы так же бережно, любовно и тщательно, как сейчас реставрируются памятники архитектуры.